«ИГРАТЬ ДЛЯ МЕНЯ — САМОЕ ЕСТЕСТВЕННОЕ ЗАНЯТИЕ»

Помню себя только актрисой! Я очень рано начала играть, и для меня это было самое естественное занятие. Однажды, мне тогда было лет десять, случайно услышала, как бабушка поделилась с соседкой, мол, по большой удаче достала бутылку каустиката, но надо подальше спрятать от детей, чтобы случайно не схватили «отраву». Каустическая сода — очень сильная щелочь, которой дома чистили кастрюли и сковородки от нагара и жира, но я тогда вообще не поняла о чем речь, а вот про отраву запомнила. Пришла в школу и демонстративно «упала» перед закрытой дверью класса, пролежав так весь урок. Когда на перемене меня нашли, то все страшно переполошились: «Немоляева, что с тобой? Что случилось?» На что я отвечала трагическим голосом: «Умираю… Я выпила бутылку каустика». Меня моментально принялись откачивать, заставили выпить бог знает сколько воды, так что получается, сама себе навредила. Но желание произвести впечатление, желание играть было сильнее (смеется).

Всю жизнь мечтала о сцене. В детстве пересмотрела почти весь репертуар Театра имени Маяковского, актером которого еще до Великой Отечественной войны был брат отца, Константин Викторович Немоляев. Как и большинство абитуриентов, пробовалась во все столичные театральные вузы. Волновалась ужасно, и даже со всем юношеским максимализмом пригрозила бабушке, что если не поступлю, то им придется искать мой труп в Москве-реке. После второго тура в ВТУ имени М.С. Щепкина мой будущий педагог, профессор, театральный режиссер Леонид Андреевич Волков, сказал, что, если хочу у него учиться, чтобы больше никуда не показывалась, он меня берет. Я не стала испытывать судьбу, и это были самые счастливые годы моей жизни!

За время учебы мои учителя дали много бесценных знаний и советов, но одному следую всю жизнь. Вторым педагогом на курсе был выпускник школы-студии МХАТ Виктор Иванович Коршунов, позже ставший директором Малого театра, который после выпуска сказал мне: «Света, тебе нужно привести себя в порядок. Худей! Если будешь в таком виде, то ограничишь себя в репертуаре, а ведь ты можешь играть все!» Я же всегда была девушка с формами. Посмотрите фильм «Евгений Онегин», в котором я снялась еще в институте, моя Ольга Ларина — кровь с молоком (смеется). Худела сложно, не год и не два, были срывы, но потом взяла на вооружение постулат одной известной польской актрисы: «Я ничего не ем! Я пробую».

«ВСЕ РЕШИЛ СЛУЧАЙ»

Можно сказать, что актерско-режиссерская династия Немоляевых появилась на свет благодаря Всеволоду Мейерхольду. Мой папа Владимир Викторович Немоляев, окончив Ломоносовский техникум, бывшее Императорское Комиссаровское училище, получил распределение на работу в ГУМ, бухгалтером. Он вырос в мещанской, старообрядческой и очень ортодоксальной семье, уклад жизни в которой никак не предполагал работу в сфере искусства. Но как часто бывает, в жизнь простого клерка Володи Немоляева вмешался случай.

Светлана Немоляева в роли Ольги Рыжовой в фильме «Служебный роман» (1977)

Однажды в знаменитые Верхние торговые ряды за покупками пришла респектабельная супружеская пара. По распоряжению начальства отец был отрекомендован в помощь важным покупателям. На прощанье, гость не просто поблагодарил шустрого и обаятельного юношу, а пригласил в театр: дал контрамарку на десять спектаклей по выбору. И подписался — Всеволод Мейерхольд. Папа, который до этого момента никогда не был в театре, заинтересовался и пошел. И «погиб»! Посмотрел весь репертуар. Всех театров Москвы! Настолько влюбился в театр, что поступил во ВГИК, на актерско-режиссерское отделение, став одним из первых выпускников института. Учился в мастерской Всеволода Пудовкина, который прочил большое будущее молодому режиссеру. Увы! Профессиональная судьба отца получилась не очень счастливой: по своему дарованию, как мне кажется, он мог бы сделать больше. Это сегодня его фильмы называют золотым фондом российского кинематографа, а в то время его больше ругали, чем хвалили. За формализм, за отсутствие идеологии…

Родители всю жизнь проработали на «Мосфильме», мама Валентина Львовна Ладыгина была звукооператором. Конечно же, они общались со многими нашими великими мастерами кино. Когда в 1943 году вернулись в Москву из эвакуации, работы у родителей не было, жилось трудно. Советский кинорежиссер, основатель и первый председатель Союза кинематографистов СССР Иван Пырьев очень хорошо относился к отцу и, когда мог, помогал. Например, пригласил вторым режиссером на свою знаменитую картину «В шесть часов вечера после войны». Так мы всей большой семьей отправились в Подмосковье, в экспедицию. Жили в настоящей землянке! Мама всю жизнь была в замечательных отношениях с Мариной Алексеевной Ладыниной. Они постоянно общались, перезванивались до самого последнего дня. А еще мама очень хорошо шила, в том числе и Марине Алексеевне. Помню, когда Ладынина приходила на примерку, то нам с братом всегда приносила гостинец — цветной сахар и буханку хлеба.

В нашем доме на Плющихе бывали Людмила Целиковская, Михаил Жаров, Всеволод Пудовкин… Помню, Всеволод Илларионович, живший неподалеку, часто захаживал в гости и просил: «Валя, дай мне чего-нибудь поесть! Борщ есть?» Его супруга Анна Николаевна Земцова, актриса (экранный псевдоним Анна Ли, сыграла главную героиню в фильме «Шахматная горячка». — Прим. ред.) была, как сегодня принято говорить, светской львицей и очень следила за собой, держала диету, а Пудовкин любил простую еду. Так что лауреата трех Сталинских премий я помню в связи с борщом (смеется). Вообще мама и бабушка, Вера Алексеевна Мандрыка, потрясающе вкусно готовили. Сколько прошло лет и в каких бы шикарных ресторанах я ни бывала, никогда не ела такой вкусноты, как бабушкины картофельные котлеты с грибным соусом!

«ХОЧУ ВОЛНОВАТЬСЯ И ХОЧУ ВОЛНОВАТЬ»

Порой происходит мистическая вещь: актер проигрывает свою судьбу. Пророческих ролей у меня не случилось, но однажды на репетиции спектакля по пьесе Роберта Болта «Да здравствует королева, виват!», в котором я играла Елизавету Тюдор, промелькнула мысль, что в чем-то могу повторить ее внутренние проявления, притом что моя судьба никак не схожа с королевской. Первоначально обе роли — Марию Тюдор и Елизавету — играла Татьяна Доронина. Это была потрясающая работа, и спектакль стал ярким событием в театральной Москве! Гончаров (Андрей Гончаров — художественный руководитель и режиссер Театра им. Вл. Маяковского. — Прим. ред.) применил удивительный режиссерский ход — «двойник», задействовав одну актрису на две роли, чтобы максимально остро показать две ипостаси власти, когда одна кладет свою жизнь на алтарь ради государства, а другая — ради чувства. После того как Доронина ушла из театра, Андрей Александрович не стал повторяться и разделил персонажи, так мне досталась Елизавета, которая вошла в мою плоть и кровь!

У Гончарова всегда было особое видение, с которым рождаются великие мастера. Тебе кажется, что ухватил зерно роли, а Андрей Александрович начинает кричать: «Нет, совсем не так!» И ставит все с ног на голову! И когда вдумываешься в его мысль, вдруг понимаешь, что это единственно правильное решение. В спектакле Сергея Яшина «Смех лангусты» я играла Сару Бернар. Гончаров, предложивший пьесу к постановке, сразу сказал очень важную вещь: «Не смейте играть Сару Бернар! Никто никогда не поверит, что вы — это она. Если будете играть свою судьбу в предлагаемых обстоятельствах, покажете свою жизнь на примере ее существования, станете победительницей».